В Воронеже мама с ребёнком-аутистом вынуждена жить в приюте

Несколько месяцев назад жительница Воронежа Ольга вместе с семилетним сыном Максимом, страдающим аутизмом, оказалась на улице. Дело в том, что папа мальчика, как и его бабушка и дедушка, по словам Ольги, решили исключить из своей жизни ребёнка-аутиста. Сейчас она вместе с Максимом временно живёт в Доме матери в честь святой преподобномученицы Елизаветы Фёдоровны Романовой при отделе защиты материнства и детства Воронежской и Лискинской епархии.

— Только в самом страшном сне я могла представить, что буду вынуждена привлечь внимание к своей семье и своему необычному ребёнку, что мне придётся защищать его от самых близких людей, — сокрушается Ольга Дежкина.

«Лечить сына меня отправили в Воронеж»

Наверное, всё могло бы разрешиться быстрее, если бы сложившуюся ситуацию не осложнил квартирный вопрос. Маму вместе с ребёнком не пускают в квартиру, где она зарегистрирована с 2011-го. Неделю назад Ольга вместе с участковым была по адресу своей прописки и выяснила, что квартира, собственником которой является её свекровь, сдаётся неизвестным людям.

В приюте Ольга с сыном могут жить в течение месяца-двух, потому что в нём мало мест, но много нуждающихся в жилье женщин и детей. За это время ей предстоит решить вопросы с жильём, оформить Максиму инвалидность и начать курс реабилитации. Ольга родом из Курска. Там она и познакомилась со своим будущим мужем Эдуардом, когда он приехал в командировку.

— Я могла бы вернуться в Курск к родителям, но проблема в том, что в моём родном городе нет целенаправленной помощи аутистам, врачи рекомендовали проходить реабилитацию в ближайшем регионе — Воронежской области, где работают с детьми с таким заболеванием, — рассказала Ольга. — После получения инвалидности хотелось бы начать заниматься с Максимом в центре реабилитации «Парус надежды».

Воронежская область с недавнего времени стала пилотным регионом в реализации мероприятий помощи детям с расстройством аутистического спектра. На базе «Паруса надежды» осуществляется сейчас программа «Аутизм: маршруты помощи». Реализуется она с 2013 года при поддержке Фонда содействия решению проблем аутизма в России «Выход», который возглавляет режиссёр и сценарист Авдотья Смирнова. Её действие продолжится до 2016 года. В рамках программы повышенное внимание уделяется ранней диагностике аутизма, социальной адаптации. Постепенно начинает внедряться инклюзивное обучение в детских садах и школах.

«Ночевала с ребёнком на вокзале»

Когда родился Максим, врачи никаких отклонений не обнаружили. Но к трём годам, Ольга говорит, что стала замечать, как он перестал играть в привычные игрушки, интересоваться окружающей жизнью, стал забывать выученные ранее слова.

— Мы обегали кучу врачей в Курске, делали сыну в Воронеже МРТ головного мозга на самом современном на тот момент оборудовании, — вспоминает Ольга. — Диагноз Максиму не могли поставить в течение двух лет, пока мы не поехали в Москву. Там врачи уже сказали, что у сына аутизм. Муж отказывался оформлять инвалидность по психиатрическому заболеванию, скрывал диагноз от своих родителей.

Чтобы самостоятельно иметь возможность заниматься с сыном, Ольга решила получить второе высшее образование и отучиться на психолога. Дешевле это было сделать в Курске, там она и жила в основном, чтобы учиться и заниматься с Максимом у логопедов, психологов. Причём занятия были индивидуальные, потому что на групповые мальчика не брали.

— Максима взяли только на групповые занятия музыкой, — рассказывает Ольга. — Они сыну очень помогли. Он даже выступил на концерте, что для аутичного ребёнка — небывалый успех.

По словам Ольги, после того, как родственники узнали о болезни Максима, в её адрес от свекрови посыпались угрозы и требования выписаться из квартиры и прописаться в Курске у родителей. Ольга отказалась. В июле 2014 года она вместе с Максимом приехала в Воронеж на консультацию к генетику и хотела переночевать в квартире своих родственников.

— Я увидела, что в окнах квартиры горит свет, думала переночевать дома, но в квартире оказались чужие люди, — рассказывает Ольга. — Я вызвала полицию. Полицейский выяснил, что там живут квартиранты. Родственников не оказалось и в частном доме, где живут свёкор со свекровью. По телефону муж сказал, что не знает, когда они вернутся. Последний транспорт на Курск уже ушёл, и нам пришлось ночевать на вокзале. Полицейский помог нам устроиться в более комфортном зале ожидания с диванчиками. Он предлагал написать заявление в полицию, что в квартире, где я прописана, поселили квартирантов. Но я отказалась, тогда надеялась всё решить мирным путём.

Отец мальчика не знал, что сын живёт в приюте

Ольга рассказывает, что с августа прошлого года отец Максима игнорирует сына и не общается с ней. А 16 марта этого года она получила извещение о разводе.

— До самого развода я пыталась сделать всё для сохранения семьи, потому что главные составляющие реабилитации Максима — это чувство защищённости, — считает мама мальчика. — А из-за проблем в семье для Максима почти потерян драгоценный год перед школой, когда сын мог бы заниматься со специалистами и адаптироваться для занятий в школе.

Корреспонденты «МОЁ!» созвонились с отцом мальчика Эдуардом. Оказалось, что мужчина не в курсе, что его бывшая жена с сыном живут в приюте. Версия, которую представил отец Максима, несколько отличается от той, что рассказывала Ольга. Он рассказал, что сейчас временно не работает, сам выписался из квартиры, чтобы её продать, а квартира была куплена на средства его родителей и является их собственностью. По словам Эдуарда, он предлагал Ольге тоже выписаться из квартиры, чтобы собственники могли продать жилплощадь.

— Часть средств от продажи жилья я предлагал забрать бывшей жене, которые могли бы пойти на реабилитацию Максима, — рассказал Эдуард. — Ещё часть средств пошла бы на погашение кредитов, которые я брал на её поездку с Максимом на море, развитие своего бизнеса. Но бывшая жена от этого предложения отказалась. А сдали мы квартиру, потому что Ольга большую часть времени там не жила. Вопрос её дальнейшего проживания в квартире будем решать в судебном порядке.

Адвокат, специализирующийся на гражданских делах, Евгений Ермилов прокомментировал эту ситуацию следующим образом:

— Ситуация осложнена тем, что Ольга в разводе со своим супругом и, соответственно, больше не является членом семьи, а значит, право распоряжаться недвижимостью принадлежит собственнику жилья. Если бы она была членом семьи, то у неё было бы право вселиться по суду в квартиру. С учётом того, что у Ольги ребёнок-инвалид суд может предоставить рассрочку в течение года для того, чтобы она решила жилищный вопрос.

Ольга написала обращение к губернатору Алексею Гордееву с просьбой проявить участие к жизни Максима и помочь ему спокойно жить в достойных условиях и пользоваться всеми видами помощи детям с диагнозом «аутизм». Женщина надеется, что ее просьба не останется без внимания.