Валерия в Воронеже: «Во время концерта в Лондоне я забыла обо всех протестах»

3 ноября Валерия завершила гастрольный тур по России выступлением в концертном зале Сити-парка «Град» Event-Hall. Турне певица начала сразу после нашумевшего концерта в Лондоне. 21 октября перед зданием королевского «Альберт-холла», где должна была петь Валерия, демонстранты устроили пикет с целью сорвать концерт. 
Собравшиеся, среди которых были и проживающие в Лондоне россияне, выкрикивали оскорбительные слова в адрес артистки. В опалу Валерия попала из-за того, что поддержала действия Владимира Путина в Крыму. Активисты «Лондонского Евромайдана» обращались и к руководитель «Альберт-холла», и в полицию с просьбами отменить выступление. И всё же концерт Валерии состоялся.

— Люди, которые организовали пикет, делали всё, чтобы нас деморализовать, — прокомментировала Валерия корреспондентам «МОЁ!» на интервью до выхода на сцену зала Event-Hall. — Но вопреки получается зачастую лучше, чем благодаря. Когда я вышла на сцену, у меня был дикий восторг. С первой секунды я поняла, что зал мой абсолютно. Я даже забыла о протестах, хотя мы ожидали, что на концерте могут быть какие-то провокации. 

— Почему вместе с вами не разрешали выступить вашему сыну Арсению Шульгину, который должен был играть сочинения Грига?

— Нас продержали на границе семь с половиной часов. Эта загадочная история началась ещё, когда мы оформляли визы. Арсению в рабочей визе отказали, потому что ему нет 18 лет. Тогда мы сделали туристическую. Когда мы приехали, нам заявили, что нужна рабочая виза, потому что его имя красуется на афише. И началось. Мне кажется, что даже всё правительство знало, что мы приехали, потому что пикетчики кому только не писали. Думаю, ужас, какие мы важные птицы, наши персоны обсуждаются на государственном уровне. 

— Как же удалось решить эту непростую ситуацию?

— Я давала письменное обещание, что ребенок не будет играть на сцене. Его хотели депортировать. А это означает, что потом закрыли бы въезд в страну. Мы связались с нашим адвокатом в Англии, и он уже там на своем юридическом языке стал бороться. В итоге разрешили въезд, а в последние мгновения перед концертом стало известно, что может выступить и Арсений. У него было всего пять минут прорепетировать с оркестром. Я просто восхитилась своим сыном, как ему удалось собраться и блестяще выступить. Для нас этот концерт был семейным праздником — собрались родственники и друзья из разных концов света.

— Вы собирались написать обращение к президенту Латвии по поводу запрета на ваши выступления в этой стране.

— Как раз перед концертом в Воронеже мы это сделали. Написали письмо с просьбой дать правовую оценку действиям министра иностранных дел, который и был инициатором запрета. Мы обратились с письмом не из-за потери какой-то выгоды, у нас нет в Латвии недвижимости, как думают многие. Я не пропагандирую насилие и агрессию. Не давала никаких интервью ни по поводу Латвии, ни по поводу Украины. Я не понимаю, почему из меня создали образ врага? 

— Если вас пригласят выступить на Донбассе, поедете, как это сделал Иосиф Кобзон?

— Кобзон поехал, потому что это его родина. Я пока не поеду. Проблема зашла так далеко, что привела к гибели людей. Внутренне я не готова петь там песни.

Воронежцы на концерте явно не отставали от зрителей в Лондоне. Буквально с первых минут искупали Валерию в овациях, А бурные аплодисменты долго не смолкали после каждой песни. Певица без конца благодарила поклонников и премило с ними общалась. Валерия, несмотря не непростые ситуации, в которых она оказалась, сохраняла чувство юмора. На концерте она шутила по поводу запрета выступать в Латвии.

— Представляете, какая я крутая — меня назвали апологетом империализма!

Валерия составила программу из своих прошлых хитов, коих за 20-летие творческой деятельности накопилось немало. Зрители подпевали вместе с артисткой чуть ли не на каждой композиции, а потом ещё долго не хотели отпускать Валерию. А певица никуда уходить и не собиралась — после концерта она устроила автограф-сессию. На прощание Валерия пообещала, что вернётся в Воронеж через год, а может, через два.