Михаил Задорнов: «Война случается, когда человечество теряет порядочность»
На пресс-конференции перед воронежским концертом Михаила Задорнова 20 сентября журналисты ожидали увидеть только самого юмориста. Но к прессе он вышел в сопровождении двух человек, занятых в концерте, — музыканта из Германии Брендона Стоуна и молодой актрисы Марины Орловой. На сцене они исполняют несколько песен.
Михаил Задорнов — человек ужасно обаятельный. Пресс-конференция с известным сатириком прошла шумно и весело, но оставила после себя ощущение некоторой неловкости, как после общения с человеком, отпускающим не совсем тактичные шутки. Возможно потому, что неизбежный разговор о «загнивающем» Западе и «тупых» американцах происходил в присутствии немца Брендона. Впрочем, Задорнов тем и знаменит, что в оценках окружающих не церемонится. В ходе беседы острослов не пощадил никого: ни европейцев, ни депутатов, ни историков, ни даже себя...
В Воронеж сатирик и его команда приехали не только для того, чтобы дать концерт. Перед встречей с журналистами они заехали в Чертовицы, где отсняли эпизод нового документального фильма Задорнова о Вещем Олеге. По мнению сатирика, современные историки и филологи недооценивают личность князя, который сплотил славян и сделал их сильными перед лицом внешнего врага.
— У вас здесь под Воронежем есть места, косвенно связанные со славянами, — рассказал Задорнов. — Воронеж как большой город впервые упоминается в летописи в 1177 году, правда, находился он, судя по всему, несколько севернее. На той дуге реки Воронеж, где сейчас Чертовицы, в VII — IX веках было древнее славянское поселение Вантит, граничащее с хазарским каганатом. В тех местах шла торговля. Там мы и снимали фильм.
— Как пришла идея снять фильм о Вещем Олеге?
— Сначала я снял фильм про Рюрика, он собрал в Интернете 1,4 млн просмотров. Решили, что надо продолжать. У обеих картин народный бюджет. На Олега 3,5 млн уже собрали. На прошлый — 3 млн прислали, и я ещё миллион добавил. Зато я не завишу ни от каких Абрамовичей. Никакой Чубайс мне не диктует, как я должен снимать.
— Вы как-то упоминали, что историки считают вас сумасшедшим…
— Они считают, что я знаю больше, чем они. Они же отформатированные, знают, какая дата какого горшка… Например, мы едем в Тьмутаракань снимать Руссию. А мне говорят: там хазары были! Почему? Горшки хазарские нашли! Получается, мы все китайцы, если по горшкам о нас судить? Вся посуда китайская. Или ещё: в каком-то месте нашли скандинавское оружие, значит, там скандинавы жили. Здравствуйте! Значит, вся Африка тогда из Удмуртии вышла, потому что Калашников был создан в Ижевске.
— Давайте вернёмся к современности. В Интернете обсуждают тему Макаревича и Арбениной: ходить на их концерты или не ходить, бастовать или не бастовать…
— Это не моё дело. Я вообще не знаю, кто такая Арбенина, начнём с этого. Макаревича знаю, естественно, а современные фамилии не знаю. У меня нет времени их слушать, мне мозг надо беречь. С Макаревичем я категорически не согласен, но никогда не скажу в его адрес ничего оскорбляющего. Да, я никогда не дружил с Макаревичем, мы вообще, когда друг друга видим, расходимся, чтобы не здороваться. Мы на разных сторонах правды находимся. Но он так думает, и пускай так думает. А насчёт Арбениной, покажите мне, кто это...
— За вами закрепилась слава сатирика-предсказателя. Как думаете, война на Украине скоро закончится?
— Я думаю, что всё будет очень долго, потому что причины войны не те, что вы думаете. Причины в том, что славяне потеряли свои родовые принципы, изменили им и начали жить в мире потребления. Война случается, когда человечество теряет порядочность, и только она расставляет всё по местам.
Всё самое безнравственное к нам пришло с Запада. Давайте я вам клише выдам: казино — оттуда пришли, порнография — оттуда, СПИД, рамки безопасности в аэропорту, омерзительная еда — всё оттуда! У нас ничего этого не было! Вспомните век Достоевского, Пушкина и Толстого. У нас даже голых женщин не рисовали, это считалось безнравственным.
— В казино-то Достоевский играл...
— Достоевский специально ездил для этого в Европу. Мы всегда туда за безнравственностью ездим, и на примере Достоевского вы это сейчас подтвердили. Из Европы что свалилось? Босх, Дали! Я со сцены говорю: повесьте у себя возле кровати Дали, и вас наутро в Кащенко увезут. Они на Западе, прикрываясь Библией, голых баб всё время рисовали. А у нас тропинки, полянки, цветочки. А они говорят: «Вы фуфло рисуете!» Они даже не понимают, какая красота природы может быть! Россия сегодня борется за правду, язык, за род. Теряет при этом всё, но борется. Значит, права. А они борются за экономику. Экономика и правда не совпадают.
— Может быть, на Западе и в Америке не всё так безнадёжно?
— Я не за то, чтобы только наше. Славяне очень ленивы, они не хотят развиваться. И война их заставит развиваться. У славян всегда беда, когда они предают свои родовые знания, память, традиции. Вот мы подлегли под Запад, а можно было научиться у них хорошему. Вот я, если котёл делаю у себя на даче, я же по немецкой системе ставлю. Я же бытовуху всю с Европы или Америки. Америка жизнь туловища хорошо умеет наладить. Но жизнь души я хочу оставить свою.
— В Воронеже на вашем концерте будет переаншлаг. Говорят, депутаты очень рвались попасть…
— Хорошо, что их не будет. Знаете, как читается «депутат» наоборот? Татупед! Вот так я к ним и отношусь. Путин: нетуп! Потенция: яиц-нет-оп! Задорнов: вон-род-аз (вон начало рода нашего, видишь)! Потрясающе, да? Я сам недавно это понял. Сама фамилия делится по-разному, например, Задор всегда нов. Кстати, я думал, что, когда стану инженером-авиатором, изобрету самолёт, который будет называться ЗАД-104. В SMSках подписываюсь: Мих.Зад.
Напоследок мы поинтересовались у Брендона, как он относится к нелицеприятным отзывам Задорнова о западной жизни.
— Я никогда в политику не вмешиваюсь, моё дело — это выступать, — ответил Брендон. — Мы с Михаилом Николаевичем разговариваем, спорим насчёт Америки, Европы и России. Я прожил в Германии 25 лет, но в Россию я приехал? потому что меня как музыканта многое не устраивало там в плане духовности… Мне больше нравится здесь петь, а не там. Здесь меня больше понимают. У немцев другая структура по жизни. Они мажорные люди, хотят слушать мажорную музыку. А я минорный человек, мне нужна лирика. Сравнить нельзя, но в России мне больше нравится.