«Телевизионщики чуть не довели меня до самоубийства!»
Героиня нашей публикации, заразившаяся в тату-салоне гепатитом С, едва не покончила с собой, когда из-за легкомыслия наших коллег о её болезни узнала вся страна
В начале весны мы рассказывали историю 39-летней жительницы Воронежа Марины
М. Марина одна воспитывает мальчика, которого в трёхнедельном возрасте взяла в
детском доме. Она очень хотела выйти замуж, найти сыну отца, а потому старалась
хорошо выглядеть. Два года назад женщина сделала в тату-салоне перманентный
макияж, и через несколько месяцев у неё обнаружили гепатит С. Марина уверена:
нигде, кроме салона, она заразиться не могла, так как незадолго до этого
проходила медкомиссию (наша героиня работала парикмахером) и лежала в больнице.
Все анализы показали, что её печень абсолютно здорова.
Узнав о страшном
диагнозе, Марина начала прятаться от всех врачей, когда ей было плохо, боялась
даже вызывать скорую. Её страшило, что, если у неё обнаружат гепатит, она
потеряет сына, которого взяла под опекунство, ведь по закону люди с таким
заболеванием не могут брать на воспитание детей. Так Марина и жила, положившись
на судьбу, пока вмешательство телевизионщиков едва не сломало её жизнь
окончательно…
После того как в «МОЁ!» вышла публикация о трагедии Марины,
в редакцию обратились наши коллеги с канала Рен-ТВ. Они попросили координаты
Марины для программы «Несправедливость», пообещав, что соберут ей деньги на
лечение. Мы позвонили нашей героине, она согласилась сотрудничать с
телевидением, в голосе её появилась надежда. После этого несколько месяцев мы
ничего не знали о её судьбе, пока нам не позвонила мама, Нина Михайловна, вся в
слезах и огорошила известием: «После съёмок программы моя дочка едва не умерла…»
Вот что рассказала нам сама Марина:
- Летом, когда мне позвонили с
телевидения, я уже усыновила Макса, хотя, будучи опекуном, получала около пяти
тысяч, а как матери мне положено всего триста с небольшим рублей. Подумала:
пусть я смогу покупать меньше игрушек и вкусностей, зато теперь никто не отберет
у меня ребёнка! Однако диагноз свой я, конечно же, не хотела обнародовать.
Боялась потерять клиентов – хотя я работала всегда в перчатках и знаю, что
гепатит передаётся только через кровь. Опасалась за сына – вдруг в школе узнают
о болезни матери, и от него начнут шарахаться… Да и вообще, кому хочется
рассказывать всем подряд о таком диагнозе! Продюсер передачи «Несправедливость»
Екатерина заверила меня, что в кадре я буду абсолютно неузнаваема, а ещё что
после выхода передачи мне начнут собирать деньги на лечение со всей страны. Я
приехала в Москву, корреспонденты встречали у вагона и уже с камерой. Я была в
тёмных очках, лето же! Объектив, направленный на меня, не смущал – я была
уверена, что раз мне пообещали, то лицо закроют квадратиками. Я много раз видела
такой приём в передачах. А потом вышла эта программа. Мы были в шоке: они так и
показали меня в этих тёмных очках на всю страну!
В доме сразу начали
раздаваться звонки от знакомых, кто сочувствовал искренне, кто притворно. Мои
клиенты тут же разбежались. Телевизионщики не выполнили и другое своё обещание:
собрать денег. Номер лицевого счёта в кадре так и не появился. Поначалу
журналистка Кадрия направляла звонки из Воронежа к продюсеру Екатерине, та
говорила, что сбор денег «вот-вот начнётся», а потом и вовсе перестала брать
трубку.
Я пришла в отчаяние. Нам втроём предстояло жить на одну мамину
пенсию в 4800: питаться, одеваться, платить за «коммуналку». И тогда мне пришла
в голову мысль: если меня не станет, мама с моим любимым Максом смогут сносно
жить. Мама оформит над ним опеку, будет получать опекунские, мальчику станут
платить сиротские, плюс пенсия – тысяч двадцать на двоих. Я же со своими
болезнями и несчастьями им только мешаю… В одной газете я читала заметку о
самоубийце, который выпил упаковку «Феназепама» и запил это спиртным – оно
усилило действие таблеток. Через подругу, работницу аптеки, купила пять
упаковок, всего 250 таблеток. И однажды, когда матери не было дома, а сын гостил
у крёстного, приняла таблетки, запив их тремя бутылками пива. Потом плохо помню,
что было. Мама рассказывала, что поначалу, увидев меня спящей, ничего дурного не
заподозрила. Но когда я через полдня не пришла в себя, почувствовала неладное.
Пульса у меня почти не было, она начала трясти меня, а потом вызвала скорую.
Скорая помощь увезла меня в токсикологическое отделение областной
больницы. Врачам удалось спасти мне жизнь, однако все они в один голос говорят,
что это чудо – принятая доза была не то что лошадиной, ею слона можно убить! Я
долго приходила в себя после отравления. Маме пришлось пережить многое: вспышки
агрессии, галлюцинации, полную апатию. Долгое время я не вставала с кровати,
ухудшился слух, зрение, я до сих пор не помню многое из того, что со мной
происходило.
Когда я поняла, что не умерла, мне это не принесло радости.
Одно время даже думала сдать ребёнка в интернат. Он по десять раз подходил к
холодильнику, где стояла одинокая кастрюля с пустым борщом… Я шутила: «Макс, ты
думаешь, что, если постоянно будешь его открывать, там что-то появится?» А у
самой сердце разрывалось. И помочь ему никак не могла, я ж до туалета с трудом
доходила.
Но в один прекрасный день я вдруг проснулась в другом
настроении. «Что я делаю?! – с ужасом подумала я. - Взять ребёнка из детского
дома, растить его девять лет и сдать обратно?!» И вместо того чтобы отвести сына
в интернат… записала его на дзюдо. А потом пошла искать работу. Раньше я ругала
Бога за то, что он несправедливо со мной обошёлся: не дал мне мужа и детей,
наградил гепатитом, затем эти телевизионщики… Но сейчас прошу у него прощения.
Ведь то, что я выжила после 250 таблеток ,–уникальный случай! И значит, мне
нужно жить дальше, растить сына, а не валяться в депрессии.
Сейчас я
прохожу обследование в областной клинической инфекционной больнице – там должны
определить стадию заболевания, а затем поставить на учёт и назначить
лечение. Кстати, за несколько дней до того, как я легла туда, 25 октября,
злополучную программу по телевидению показали снова… Наверное, с диагнозом
«гепатит С» мне будет тяжело найти работу по специальности ,да и вообще
трудоустроиться. Но мне надо победить эту болезнь – зачем Максиму нужна
умирающая мать? А ещё, знаете, мы с ним хотим взять из детского дома девочку…
Даже имя придумали – Лиза. Правда, красивое?
Имена некоторых героев
изменены по этическим соображениям.
Если вы хотите чем-то помочь нашей
героине и её ребёнку, её телефоны есть в редакции
Читать все комментарии